Я сильно, сильно недооценила своего мужа
.
Звонит он мне, значит. Ты где, ой, дома, это отлично, можешь приехать на такую-то остановку? Да, говорю, а что? Ну так, ничего, и это... Можешь взять с собой переноску? А то в кармане, кажется, дырка уже.
Ну тут мне реально подурнело. Скажи, говорю, сразу - сколько ИХ? Нет, да нисколько там никого... Ну, одна.
Я, говорит, пошел продавцам объяснить, что таких маленьких нельзя продавать. Молодец, говорю, это как работорговцам предложить присоединиться к Конвенции по правам человека, и что? Твоего коллегу Кука, говорят, аборигены за миссионерскую деятельность съели, а тебя даже нах не послали?
И она там, говорит, осталась одна! Ты представляешь?! Я ж наших покупал перед самым закрытием, а сегодня они первый день открыты, куда ж остальных штук пятнадцать подевалось? Они же у них там,наверное, умерли! И мне ее жалко стало, пусть живёт у нас с сестрами.
Ну, пусть живёт, говорю, чего ж тут.
Зашли в магазин техники, на глазах у изумлённой публики стали пересаживать сестру... И тут я заподозрила. Нет, там пока плохо видно, может, я и ошиблась, но на 99% нет. Саш, говорю, а у девочки-то того, яйца вроде. И что, - говорит, - какая разница. Ну такая, говорю, что у нас девочки, а эта девочка вроде как мальчик. Так что ж, - логично и с пафосом отвечает мне муж, - умереть ему, что ли, раз он мальчик?
Ну, думаю, и правда, мальчик разве не человек...
Сейчас дома посидит в тепле, отойдет, проверю ещё раз.
Посадила я его (ее) к сестрам. Под ответственность Вороны, которая утверждала, что ничего такого в этом возрасте они не могут
.