Мышка, камушек висит, Урбан неплохо к нему прикладывается.
Вспомнила, я ж читала сериал про подселение у
Loris. Кажется, все в конце концов пришли к тому, что самое эффективное - стучать у крыс над ухом кастрюльными крышками. Уж тогда-то им будет не до глупостей.
Урбан молодцом, очень бодрый. Резво выскакивает из клетки, несмотря на то, что два раза в день его выпускают не ради каких-то приятностей, а на уколы.
Во время УЗИ орал так, что вся очередь в коридоре была в курсе, как нас унижают и обижают. Но потом смирился, потому что всё равно никуда от меня не денешься.
Собственно, Польшкова сама сказала, что «на карциномника не похож». Так что вот лечимся, а от чего – леший его знает.
Гулька сидит себе на наполнителе из-под мужиков. Освоился немного; сегодня, слегка поломавшись для порядка, уже добровольно вылезает из кокона мне навстречу. Под халатом периодически гуляет. Высунет нос из рукава, пробежится по клавиатуре – и назад, писать за пазухой.
Вечером выпустила старших гулять, а Гульку закрыла в большой клетке. Старшие обнаружили «Дюну», залезали на неё, принюхивались. Потом вокруг своей клетки ходили, опять нюхали. Но никто не пушился и на решётку с воплями не бросался; и нос Гульке не пытались откусить через прутья. Скорее любопытство на мордах: пахнет странновато, и почему-то домой не пускают. Надеюсь, мелкий оставил свои метки, будет им материал к размышлению.
Вот только Тиль рядом с «Дюной» вдруг решил завалить Ряшку. Я меньше всего зоопсихолог, но, по моим догадкам, странный запах Тиля всё-таки встревожил, и он захотел всем вокруг напомнить, кто тут главный. Зараза белобрысая.
Завтра, пожалуй, буду знакомить Гульку с избранным обществом.
Жалко, что временно, по техническим причинам, фотографии не могу выкладывать.
Сделала выразительный снимок: из потрёпанного гамака торчат три хвоста и два яйца.
