Сказать, что перед поездкой у меня были плохие предчувствия, не могу, но какой-то червячок сомнения шевелился. Недаром я, как заклинание, повторяла - всё будет хорошо, будет, будет, будет...
Ехали мы долго, Пятница не стояла, но и не ехала, так, пешком шла. Но не опоздали, пришли в клинику без 15 двенадцать. Первая, кого я там увидела, была Аленуш. Она привезла Воргашора, которому уже пятый раз должны были чистить подчелюстной абсцесс. Мы говорили, смеялись, общались. Потом Шорика забрали, он посидел в кислороде и его взяли на стол, а Халлюшу посадили в кислород. Потом мальчики поменялись местами, а мы всё ждали их, ворча, что ждать приходится так долго. А потом нас позвали, и Алёне вынесли Шорика. Увидав 2 огромные открытые раны у него на шее, я ужаснулась и посочувствовала Алёне, на что Волкова "успокоила" - у вас там не намного лучше. Алёна получала ЦУ от доктора, я слушала, а Халлюша сидел в кислороде, куда его посадила доктор, памятуя о его слабеньком сердечке.
И вот дошла очередь до нас. Елена Михайловна вынесла Халлюшу, я глянула на его шею - и чуть не заорала от ужаса! Огромная, со старый пятак, зияющая рана глубиной сантиметра 2. От уха осталось только наружная раковина. Шейные позвонки чуть не торчали, я придерживала голову мальчика, боясь, что она просто оторвётся.
Увидав моё состояние, врач и Алёна принялись меня успокаивать, уверяя, что рана довольно быстро затянется, а меньше убирать было нельзя, всюду был гной. Я аккуратно положила мальчика в переноску, а сама стала внимательно слушать рекомендации врача. Е.М. всё мне рассказала, набрала в шприц антибиотик и попросила принести Халлюшу на укол. Я осторожно подняла его на руки, посмотрела на безжизненно обвисшее тельце, остановившийся взгляд и растерянно сказала: "Он умер..."
- Что? - не поняла или не захотела понять врач.
-Умер, умер...
Доктор подскочила, взяла мальчика, подняла к лицу и при нялась тормошить...Потом протянула его мне, села за стол и обхватила голову руками. Я прижала тёплое ещё тельце к груди и сквозь слёзы стала её успокаивать. И вдруг...
- Он шевелится...
- Что?
- Шевелится. Наверно, агония.
Е.М. опять схватила Халлюшу, послушала сердечко и бросилась в операционную. Я видела, как она колет адреналин в сердечко Халли, а потом дверь закрылась. И вынесли мне его, уже завёрнутого в пелёнку...
Маленькое, больное сердечко не выдержало жары и повторного наркоза. Ушёл мой красивый, спокойный, ласковый мальчик. А меня мучают два вопроса - что было бы, если бы я завтра отвезла его к Малышевой, и не было ли ему больно и страшно перед смертью...
Прости меня, мой маленький, я очень любила тебя и хотела, чтобы тебе было хорошо.
