Стрелка, лови.
Терешке не повезло вдвойне: во-первых, он оказался на Птичьем рынке. Крысят там продают в крохотных тесных аквариумах, в которые почти не проникает воздух, без еды и воды. Летом многие, так и не дождавшись «своего» покупателя, гибнут от жары, зимой — замерзают на морозе. Во-вторых, Терешка оказался на Птичьем рынке не в качестве товара, а в качестве обеда для продающегося на том же прилавке хорька.
Тут уж кому что выпадет. За кем-то придет хозяин, целенаправленно отправившийся на Птичку за питомцем — эти случаи редки, но чудеса часто и не случаются, и, тем не менее, это не мешает нам их ждать — так же, наверное, ждут появления этого самого хозяина тысячи маленьких крысят, выставленных на продажу. Кого-то могут купить спонтанно, умилившись маленькому пушистому зверьку. Тоже нечастое явление... Многих купят, и посадят в переноску, и увезут с шумной, грязной Птички домой — но дома будет ждать не новая клетка с гамаками и полной миской еды, а террариум с питоном.
Поэтому крысята знают, что день, когда их отвезут на Птичку, решит все. Либо произойдет чудо, либо в конце дня их ждет смерть.
Конечно, как и у людей, и у крысят далеко не последнюю роль играет внешность. Оно, конечно, «не родись красивым, а родись счастливым», но на самом деле красота иногда очень даже помогает обрести счастье. Поэтому рексики с кудрявой шерстью, дамбики со смешными круглыми ушками имеют чуть больше шансов на чудо. А Терешка оказался самым что ни на есть стандартом — уши «немодные», шерсть гладкая, окрас, в родословных обозначаемый как «русский голубой» на поверку — самый обыкновенный серенький. Поэтому, когда пришло время кормить хорька, торговка вытащила из кучи крысят именно Терешку. Не то, чтобы хорек нуждался именно в таком обеде, более того, консервы для хорьков, несомненно, понравились бы ему гораздо больше, да и пользы для здоровья тоже оказалось бы больше, но тут уж в дело вступает экономика — вырученных за Терешку денег никак не хватило бы на банку консервов для хорька.
Терешка был такой тощий, маленький, жалкий и неаппетитный, что хорек, видимо, призадумался, стоит ли его есть. Поэтому Терешка съежился в углу хорьковой клетки и ждал. Было понятно, что чуда не случилось — дверца клетки захлопнулась, и даже если бы к прилавку и забрел случайный посетитель — тот самый хозяин из крысиных фантазий — выбрать Терешку он уже не смог бы.
А чудо тем временем все-таки спешило на Птичку, причем совершенно «несказочным» образом — на электричке. Хотя, строго говоря, товаром Терешка быть уже перестал. На продажу было выставлено множество других крысят, а Терешка уже не продавался.
Но если чудо должно произойти, оно произойдет, причем часто — самым невообразимым способом. Хозяйка, хоть и была женщиной, выражаясь языком милицейских протоколов, не склонной к криминальной деятельности, улучив момент, открыла клетку хорька, выхватила Терешку и спрятала его в сумке.
Так Терешка и ехал домой, контрабандой. От скуки — ехать оказалось далеко — прогрыз дыры в подкладке. Но все когда-нибудь кончается, кончилась и Терешкина дорога домой. Хозяйка вынула его из окончательно испорченной сумки и понесла в ванную — вообще-то, крыс не купают, но Терешка был таким грязным, что его пришлось отмывать шампунем. После этого Терешка увидел комнату — в ней была огромная двухэтажная клетка, в которой в чем-то мягком (что такое гамак, Терешка еще не знал) спали огромные взрослые крысы. Измученный долгим и трудным днем, выкупанный, накормленный кашей Терешка отправился в маленькую клетку, в которой тоже висели эти мягкие штуки, в которых так приятно было спать. И тут же уснул.
А когда проснулся, жизнь у него была уже совсем другой — с хозяйкой, с большими крысами, которые с ним подружились, со своим домом.
Теперь Терешка знает точно, что чудеса случаются. И для этого нужно совсем немного — чтобы хотя бы один человек захотел, чтобы с кем-нибудь, даже если этот кто-нибудь — маленький крысенок с Птичьего рынка — случилось чудо.
