О вреде вкусной и нездоровой пищи 
Компьютерный стол в крысовыгуле - это Спорные Пограничные Территории, куда регулярно совершают набеги кочевые орды крыс. Набежав, крысы вытаптывают клавиатуру, разграбляют тарелки и уводят в плен плюшевую игрушку-мышку. Откуда я ее периодически вызволяю, помятую и измусоленную.
Но сегодня кочевниками было совершено беспрецедентное преступление: стоило хозяйке отлучиться в туалет, как вроде бы мирно спящие по гамакам и норам крысы сделали марш-бросок и уперли с бутерброда кусок слабосоленой семги. Ну или она ожила и улетела через форточку, но это вариант показался мне менее правдоподобным.
- КРЫСЫ!!! Мэрзкие ПЫСЫ! - свирепо воззвала я, изучая отпечатки маленьких когтистых лапок на масле бутерброда. - Кто спионерил мою семгу?!
Все обозримые поверхности крысовыгула пустовали, и только из-за клетки доносилось ехидное хихиканье. Печально посмотрев на обезкрышенный бутерброд, но поленившись производить репрессии, я выкинула огрызок в мусорку и взяла к чаю более диетический гречневый хлебец. На том бы истории и закончиться, а мерзкому преступлению остаться безнаказанным, но, как известно, добро всегда побеждает зло, ставит на колени и жестоко убивает.
Я успела увлечься работой и позабыть о своей утрате, когда на столе вдруг появилась Паська. Вид у нее был очень странный. Я бы сказала, глубоко озадаченный и сосредоточенный на непривычных внутренних ощущениях.
Пасюха подошла к кружке с чаем и очень внимательно ее обнюхала. Обычно, убедившись, что чай слишком горячий, а у пакетика нет веревочки и он лежит на дне, Паська уходила (сделав, разумеется пометку "подойти попозже"). Но тут она повертелась, покрутилась, несколько раз сунула в кружку морду, обожгла усы, фыркнула и принялась со страдальческим видом зачерпывать чай лапой, поспешно на нее дуть и пить.
- Паська, - сурово спросила я. - А что насчет официальной поилки, ы?
Паська посмотрела на меня с осуждением. "А ты пробовала напиться холодной водой, когда у тебя жуткий сушняк?!"
- Может, тебе еще пива налить? - ехидно поинтересовалась я.
Крыса оживилась, но быстро разгадала сарказм и обиженно убралась за клетку.
Прошло еще пять минут.
Паська вернулась. Судя по осоловевшему взгляду, кружка притягивала ее, как дудочка крысолова. Не тратя время на обычные кругаля, она прямиком кинулась к источнику живительной влаги.
Теперь чай был похолоднее, и крыса пила долго и неотрывно.
- Пася, - укоризненно сказала я, отдирая крысу от кружки и поднимая на уровень своих глах. В крысе булькало и плескалось. - Ты слыхала поговорку: "На воре шапка горит"?
"Ничего не брала, йогуртом клянусь!!! - возмутилась Паська, скрещивая задние лапки. - Это возмутительная клевета! Что, мне уже и чая попить нельзя? Сама вон целыми днями его гоняешь!"
Я сделал вид, что поверила. Но, когда Паська подошла к кружке в третий раз, чая в ней уже не было, только несколько капель в ободке на дне. Тяжко вздохнув и поджав брюхо, животное ввинтилось в емкость.
"Я все поняла, - говорила ее скорбная хвостатая задница. - Ты НАРОЧНО подсунула мне эту чертову семгу, потому что у тебя крысолимит, а ты хочешь фавна. Теперь я отравилась и умираю, а ты еще и сатанински хохочешь, глядя на мои страдания".
Пришлось идти и опять заваривать чай. А то как же мы без пасюка-то? Без пасюка - скучно!
Простите меня, пожалуйста, я больше так не бу-у-уду!!!
