Спасибо всем за теплое приветствие
Vantala, Алена, да. Очень приятно, тоже наслышана и навидена. Тайно влюбленна в Альтаира и Бейлиза
Раз никто за буковки не ругаиццо, выложу еще страшную и ужасную историю моей второй крыси. Слабонервным
бежать за валерьянкой не рекомендуется, ибо в эссе участвуют питоны, пауки и злобонравные продавщицы зоомагазинов
Наоко.- Крыс много не бывает, – уверяла меня подруга. – Сама подумай, как скучно жить в тесной, маленькой клетке, питаясь отходами. Да и еще так мало жить. Ей обязательно нужна подружка, чтобы скрасить это недостойное животного существование.
Я внимательно слушала подругу, наблюдая как «несчастное» животное вальяжно развалилось на полке шкафа (Майла уже третьи сутки упорно отказывалась возвращаться в клеть и признавать ее своим домом родным), подмяв под себя мой любимый топ и разгрызая сочно-чвакающее яблоко. На другой полке находились другие «отбросы», в виде бананового пюре, морковно-свекло-кукурузного салата, запаренной каши с сиротливым сухарем и мисочкой с йогуртом.
- Бедняжечка, – прониклась я речами подруги и почесала несправедливо-уязвленную морду за слонячими ушками. Морда вяло лизнула пальцы и продолжила точить яблоко, всем своим видом показывая как же она скучает и как ей необходима напарница по совместному заточению.
Подумав, я поискала свою будущую крысу там же, где нашла предыдущую. Наткнулась на тоскливую, безкрысино-детковую пустоту. Полезла на форумы. В родном городе не нашла ничего. Пару раз рука дернулась написать нормальным питомникам и забронировать себе одну из упитанных и «породистых» тушек. Дернувшуюся руку остановило все то же воображение полумертвого зомби в переноске. Повздыхав, я почесала свою сиротинушку:
- Быть тебе одной, бедная моя.
Майла нахмурилась, тяжело вздохнула и повернулась ко мне попой, спрятав голову под пузо. Этим она как нельзя лучше описала все свое истинное отношение к такой нерадивой хозяйке.
Угрызения совести еще пытались покусать меня и заставить предпринять более настойчивые методы поиска, но я отмахнула их рукой, считая, что «не судьба».
Эх, не учат меня ничему ошибки прошлого. Мне, конечно, стоило вспомнить про предыдущую «не судьбоносную» встречу и три раза плюнуть через плечо, но погода была серой, унылой и настроение не располагало на обширные мыслительные процессы. Так я и оставила судьбу злорадно почесывать руки.
На работе было скучно. Какие-то заказы, клиенты, всем что-то надо. Посмотрев на бегающих и спотыкающихся друг о друга сотрудников, я переключила внимание на свой инсектариум, в котором лежал почти живой после зимы паук-птицеед. Вот кого не касалась всемировая суета. Паук лысел, линял, спал, изредка ползал (за сим занятием почти никогда не был замечен) и поглощал сверчков. Подумав, я вспомнила, что этих самых сверчков у членистоногого уже как неделю не наблюдалось. Обрадовавшись возможности слинять из офиса, я с непринужденным оптимизмом отправилась в ближайший зоомагазин. И тут судьба и решила нанести свой подлый удар.
В этом магазине крысы всегда были только старые, полудохлые и облезлые. Я изредка подходила к ним, сочувствовала и тяжело вздыхала об участи несчастных (потом долго устрашала Майлу рассказами о куда более болезной жизни ее соплеменников). Купив сверчков, я все так же наивно и весело поскакала к грызунам, а там…
Наверное, любой крысолюб сталкивается с такой ситуацией. Конечно, это печально, когда ты видишь в маленькой переноске виноградную гроздь из сплетенных мышат, которые еще с мамкой быть должны. Но я на такое «счастье» наткнулась впервые, либо впервые действительно обратила внимание. С ужасом открыв и без того большие глаза, я пучеглазым телескопчиком кинулась к продавщице и, дрожа от ужаса, укрылась за ее спиной, протягивая руку в сторону клетки и скуля:
- Там, т-там…
Проследив за моей рукой, продавщица безразлично улыбнулась и жестоко сказала:
- А, да, это у нас приплод. В основном кормовые.
- Что-о?.. – выдохнула я, цепляясь за накидку продавщицы. Она все так же безразлично махнула рукой в сторону гигантского террариума (в таком я бы спокойно смогла жить сама) в котором свернулся в кольца и подставил морду под лампу огромнейший питон. Я уже говорила, что очень люблю животных? Да, змей в том числе. Пока не углубляюсь в подробности их питания. Почти потеряв от ужаса сознание, я кинулась назад к «клетке» и вцепилась в нее руками, думая как бы мне забрать всех этих деток. Конечно, забрать я могла только одну, и осознание этого сразу стрельнуло мне в голову. Тяжело повздыхав, я взяла в руки переноску и потрясла, пытаясь найти самое «несчастное, обделенное и уязвленное» существо. Таких существ там было штук 20. Но приметилась мне одна миниатюрная девчушка. Тогда я поняла, что означает выражение «кожа да кости». Ну, к малышке можно было еще добавить шерсть (с огромной лысиной на всю морду), грязные уши, маленький, покусанный хвост и дрожащие лапки. Хлипнув носом, я подозвала бессердечную продавщицу и указала на «желаемое». Меня вознаградили отборным взглядом сочувствующего психотерапевта, глядящего на больного шизофренией пациента. Но мышь (назвать ее крысой мой язык не поворачивался) отловили, упаковали в картонную коробочку и потребовали 20 гривен. Презрительно швырнув деньги, я гордо удалилась из этой обители зла. Вспомнила, что забыла рядом с крысами сверчков. Чертыхаясь, я так же гордо вернулась назад, молча забрала сверчков и удалилась во второй раз, уже, правда, с меньшим достоинством.
Более напуганной крысы я в своей жизни не видела (правда, это была только вторая крыса, которую я в своей жизни держала в руках). Малышка до конца рабочего дня просидела в углу коробки, дрожа, какаясь и отвергая корм и воду.
Купив у ветеринара капли от «облысения», мы, наконец, добрались домой. Восторженно влетев в комнату, я схватила сонную Майлу за попу и, весело ей пропев: «теперь ты будешь не одна!», запихнула подфигевшую зверю в клетку и закрыла. Майла не верила своим дамбовым ушам. Ее впервые за несколько недель сунули в клетку. Да еще и закрыли! Пометавшись из стороны в сторону, крыса повисла зубами на прутьях и посмотрела на меня таким скорбным взглядом, что любая хозяйка бы не выдержала и выпустила бы. К счастью, я на это почти не обратила внимания, увлеченно выковыривая новое приобретение из коробки. Странно, мне казалось, что коробка не такая большая, но почему-то в 10 квадратных сантиметрах крыса постоянно умудрялась выскальзывать и забиваться в другой угол. Повозившись несколько десятков минут, я устала и вытряхнула крысу на диван. Крыса уписялась от счастья, увидев, что теперь она в «тепле, заботе и добрых ручках». Видно, не поверив этому счастью, малышка юркнула под покрывало и сжалась там дрожащим комком.
Пока крыса дрожала, я обустраивала ей жилище, вешая временный гамак, выстраивая рать кормушек и отмеривая капельки в воду. Устроив все по своему вкусу, я вернулась к дивану. Крысы не было. Осторожно потыкав одеяло, я его даже сняла, но крыса не нашлась. Майла продолжала тоскливо висеть зубами на прутьях, злорадно любуясь моими тщетными попытками отыскать ребенка. В итоге впервые за пять лет я разобрала диван. На удивление разобрался он легко. Где-то между деревянными полками я нашла свою мышь и с облегчением впихнула ее в новые хоромы. Мышь снова описалась от счастья и забилась в домик-гамак, слившись с тьмой внутри.
Удовлетворенно кивнув, я повернулась и печально воззрела картину распотрошенного дивана. Почему если вещь разбирается легко, то собрать ее практически невозможно? После сорокаминутных терзаний, я таки собрала его, но у меня оказалось несколько «ненужных» деталей, которые я придумывала, как использовать. Паразитка-Майла продолжала наблюдать, пощелкивая прутьями и разъедая их слюной. Крыса готовила себе план побега, но я оказалась хитрее. Вспоминая печальные рассказы крысоводов, я навесила несколько карабинов на дверцы и померила проходимость крысиной головы в прутья. Результат меня удовлетворил. А вот обреченная Майла обиженно заползла в гамак и показала мне хфост.
Поломав голову над тем, как назвать детеныша, я вспомнила мудрую поговорку: «как корабль назовешь, так он и поплывет». Я хотела себе послушный и спокойный корабль, который бы не таранил носом все встречное и не разгрызал все замеченное. Поэтому мой выбор пал на «Наоко», что в переводе с японского означает послушный ребенок.
Держа дрожащую крысь на руках, я познакомила ее с новым именем. Спустя два дня я поняла, что доверять пословицам и народным выражениям нельзя так же, как и синоптикам. Нао назло своему имени грызла все до чего могли добраться ее зубы, шла напролом, обвыкнувшись и почувствовав себя хозяйкой, носилась так быстро, что мой человеческий глаз не мог уловить эти сверхзвуковые вибрации, и крысу я ловила интуитивно уже в полете на пол.
- Меня обманули, – грустно говорила я подруге. – Мне подсунули белку-летягу.
Белка вскоре обросла пузырем, которое можно было с натяжкой назвать животиком (скорее пивным пузищей), обросла шерстью, полиняла и привыкла в своих восторженных пробежках иногда залетать на плечи хозяйки и благодарно вылизывать уши.
Наша дуро выше всех:
