Я твоя сестричка – вредная привычка!
Кажется, мое зверье с нового года решило-таки жить по-новому. Ну, знаете эту фишку: с понедельника начну жить по-новому, с нового месяца начну жить по-новому, и так далее…бла-бла-бла!
Но в нашем случае все по-честному. Новый год – новые поступки, новые привычки и заморочки.
Например, Василий. С тех пор, как он вырос, сам на ручки идет неохотно. Но с недавнего времени, стоит мне выйти из душа, и присесть на стул, водички попить, Васенька тут, как тут. Караулит меня под дверью в ванную, запрыгивает на колени, укладывается там, как у себя дома, и урчит как трактор. И каким-то необъяснимым образом становится в два раза больше и в два раза тяжелее, чем на самом деле. Прогнать его во-первых, жалко, во-вторых - трудно, поскольку кот притворяется глухим бревном. Еще и лапами передними руку обнимет, для верности, чтоб не спихнули. Вот и сижу, как дурак, с полотенцем на голове, вся такая чистая и благоухающая после душа, и с урчаще-спящим котом на коленях. И слышится мне в этом урчании ехидное: «Вот теперь тебя люблю я! Вот теперь тебя хвалю я!».
Про Цезаря.
Цезарь – это не крыса. Цезарь – это тролль. Маленький, толстый тролль. Как он над котом издевается, я уже рассказывала. Теперь он взялся за соплеменников. В новогоднюю ночь чуть не померла, сначала со страху, потом со смеху.
Лежит, значит Цезарь, весь из себя закормленный. Праздник как-никак! И не просто лежит, а лежит на дырке между первой и второй переры… ой, т.е. между первым и вторым этажами клетки. Да еще и правую заднюю в этот самый лаз свесил. Как бы «благородный дон поражен в пятку». Да еще и хвост наружу высунул, глаза закрыл, рот открыл и язык набекрень. Но это я потом увидела. А сначала просто, смотрю, Рэй рядышком сидит и носом в Цезаря тычет. Мол, чувак, того, пропусти, у меня там внизу фуагра осталась недоеденная. С другой стороны Ким Третий с ноги на ногу переминается, - Дяденька, пусти в туалет! Мне очень, очень надо!
Цезарь лежит. Тут и я подошла, за хвост легонько подергала, пальцем в бок потыкала. Цезарь лежит. Я уже трясущимися руками начала открывать клетку, чтоб начать искусственное дыхание (дать водички, дать пенделя, отдать коту – нужное подчеркнуть), а эта зараза лениво приоткрывает глаза и вопросительно смотрит, - и зачем ви таки устроили этот кипеш? Но, вероятно прочитав в моих глазах обещание праздничной показательной порки или (что еще страшнее) диеты, тут-же юркнул в укромное место под нижнюю полку.
И это был только первый раз. С тех пор роль перекрытия в дверном проеме он отыгрывает практически ежедневно. Надежного такого перекрытия. А остальным – хоть помирай от голода и жажды (ну, весьма условного голода).
Это наверно Цезарь остальных на диете держит, чтоб одному не так обидно было.
Рэй и коленки.
У Рэя, помимо еды, появилась еще одна пламенная страсть, я бы даже сказала фетиш. Он вдруг полюбил кусать меня за коленки. Ну не то, что бы прям кусать, так, куснет слегка, как будто ущипнет, посмотрит хитрым глазом – и бежать.
Собралась я пройтись по магазинам, оделась уже, и присела на диван, крыс собрать в охапку. Пока вытаскивала Кима Третьего из рукава, Рэй кааак щипанет за левое колено. Я поймала негодяя, перевернула, профыркала ему в морду все, что я о нем думаю, оделась и ушла.
В один магазин зашла, в другой, в третий. Иду дальше вся такая красивая. И нечаянно опустила взгляд вниз. Подняла, посмотрела вперед. Что-то не то. Опять посмотрела вниз. Ах ты ж ё-моё! На колготках дырища во всю коленку, да еще и стрелка бежит и вниз и вверх по ноге. Хорошо от дома не очень далеко ушла.
Встречный дяденька в очках и щляпе был весьма фраппирован видом тетки, пытающейся идти в позе анимешной школьницы «коленочки в кучу», при этом пытающейся натянуть полы шубы пониже, и злобно бормочущей что-то вроде «вот приду и оторву… удалю и подпилю…».
