Ёршик зарастает. Пришлось побороться, конечно,- секстафаг спас, да и нитки сняли- и стало на глазах затягиваться, чистенько заживать. Бока снова округляет, кушает, интересуется окружающим. И снова стремится в поход.
Майка, дурочка, бегает, как привязанная, за Ноябрём, преданно заглядывает ему в глаза, выкусывает, спит в ногах. Натуральная собачонка чихуяхуя и её огромный хозяин. Ноябрь царственно принимает её преданность. Зато остальным от него жизни не стало,- просто загоняет, валит и дерёт. Крови пока не было, но грубо играет, такой хоккей нам не нужен. Ёрш, Опа и Банзай последние дни провели безвылазно в верхнем домике, к кормушке-поилке перебежками. Достало это меня, расстроило,- перекрыла дыру в поддоне пластиком (этот мой поступок вызвал непритворное недоумение у всех участников драмы) и разделила: Ноябрь с Майкой наверху, остальная троица внизу (там полки и лестницы удобнее для слабобегающего подслеповатого Ёршика расположены). Дурак гормональный.
Вот навалял бы ему кто более сильный, вправил мозги- да не нашлось пока таких храбрых.
Девки нормально, доедают угловой туалет,- на здоровье,- лишь бы на поддон не вспомнили покушаться.
Даня пыхтит потихоньку: задние лапы плохие, но в остальном без вопросов. Попыхтит ещё.
