Мышка, спасибо.
Nalika, сама удивляюсь. Они как будто всю жизнь в одной клетке жили!
Про всех наших крысьев я вкратце рассказала. Наверное, стоит рассказать об ещё одной четвероногой особе, живущей в квартире. Леся, британская
стерва леди, живущая с нами уже 7 лет. По родословной её имя совсем другое, но его я не помню.
Леся попала к нам взрослой в возрасте одного года. Её прежние хозяева — наши соседи по подъезду, молодая пара, с которой мы довольно часто общались. Когда у них родился ребёнок, они предложили кошку нам. Младший сын у меня был ещё дошкольником, в его бережном отношении к животному я не была уверена, поэтому договорилась взять Леську на испытательный срок: если увижу, что Денис адекватно с ней обращается — оставим, а нет — пусть других хозяев подыскивают. В результате, испытательный срок проходил не только Денис, а все мы. И кошка испытывала нас по полной программе.
В первые минуты пребывания у нас Леся забралась под шкаф, вольготно там разлеглась и двое суток презрительно наблюдала за нами. Я как дурочка, прыгала перед шкафом с мисками: «Бедняжка, она ничего не ест!». Кошка миски игнорировала, на протянутую к ней руку злобно шипела и отмахивалась когтистой лапой. На третьи сутки партизанка вышла из «подполья», наелась, обследовала своё новое жильё и стала нас воспитывать. Например, стоило кому-то пройти мимо кресла в котором она лежит — тут же этот неосторожный человек получал предупреждение в виде лапы с когтями: нечего мимо истинной леди без почтения ходить, обходи широким полукругом! Я только диву давалась: были у нас и раньше кошки, но такого я от них не видела. Правда, это были дворовые подобрашки, может, принцессы с родословной как-то по-другому устроены? Пыталась поговорить, приласкать. Леся смотрела недобро, дотронуться до себя не позволяла.
Через несколько дней Леся пришла вечером спать ко мне на диван. «Оттаяла! Признала!» — мысленно ликовала я. Уснула я не дыша, чтобы не спугнуть её, а проснулась среди ночи с воплем от впившихся в меня когтей. Видимо, во сне я пошевелилась и побеспокоила принцессу. Спросонья о гуманизме я даже не вспомнила: схватила зарвавшуюся леди и отшлёпала по заднице. Одного раза оказалось вполне достаточно: кошка больше не наглела. Но любить меня тоже особо не торопилась, просто подчинялась, как начальнику на работе.
Сейчас, после стольких лет совместной жизни, Леся, конечно, стала помягче: иногда приходит приласкаться, изредка забирается на колени. Когти с нами она теперь не выпускает, если что не по ней — бьёт лапой, но без когтей. Шипит на нас по-прежнему, если считает, что её достоинство оскорбили (например, наказали за посещение обеденного стола). Гладить её мне и Олегу можно только тогда, когда она в настроении, и только так, как она разрешит. Зато любит-умирает младшего сына, Дениса, из-за которого я когда-то сомневалась, стоит ли её брать. С ним она «разговаривает», с ним спит, «защищает» его во время семейных ссор, к нему чаще всех приходит приласкаться, только ему позволено переворачивать её и всячески трепать. А гости, бывающие в нашем доме и позволившие себе фамильярное обращение с леди, получают по полной: и злобный рык, и когти, и зубы, если предупреждение не подействовало.
Когда в доме появились крысы, Леся пыталась познакомиться с ними поближе. Но первый наш крыс приучил её держаться от клетки на расстоянии, и сейчас она близко к клеткам не подходит. Зато любит устроиться на стуле неподалёку от клетки и смотреть «крысиный телевизор». Девки, правда, всё равно её боятся, и если она достаточно близко — прячутся по нычкам, а Соник героически фыркает у решётки и топает ногами, защищая своих дам.
Кстати, наблюдая отношения крыс и кошки, я заметила, что «прогоняет» её всегда тот, кто в данный момент в стае доминант. Когда девчачья стайка состояла из Руби, Мыши и Маки, главкрысой была в силу возраста Руби, и она топала у решётки на кошку. Мышь и Мака прятались, а мы восхищались Рубкиной смелостью. Потом к стайке присоединился Соник, и, естественно, стал доминантом. Обязанности по запугиванию кошки перешли к нему, а «смелая» Руби пряталась вместе с другими девками.
То же самое с Беляшом и Шушкой: когда Шушик был мелким, кошку гонял Беляш. А когда Шушка подрос и стал валять Беляша — начал сам прогонять кошку, а Беляш перестал.
Видимо, в крысиной стае доминант — как у людей глава семьи: устанавливает порядки, которыми дети могут быть недовольны, но если что-то случается — решает возникшие проблемы он, а не дети.
