Зима близко.
Вот за что я люблю жизнь, так это за стабильность. Стабильно приходит осень, а вместе с ней тюлений (хотела написать собачий, но, во-первых, не хочу обижать собачек,
во-вторых это слово не отображает полностью картину) холод в квартире.
Попугай Шмулинсон не изводит соседей «песнями». Он нахохлившись сидит в углу клетки и из букв а, п, ж, о пытается выложить на полу слово «вечность», но получается
только «полная».
Кот бегает за мной по квартире с воплями. Требует немедленно, вотпрямщас взять его на ручки, обязательно обнять двумя руками и сидеть не двигаясь, согревая его своим дыханием.
Впрочем, одной рукой можно почесать за ушком. Он вообще в последнее время стал ласков и человеколюбив. Засунул подальше свои принципы о неприкосновенности его драгоценной особы.
Правильно, здоровье-то дороже. Даже разрешает чесать себе животик, что раньше быстро и сурово пресекалось.
Крысам положила в клетку большое вязаное полотнище. Его подарила подруга. Она, решив порадовать мужа свитером, очень быстро связала спинку, а дальше не успела.
Рукоделие увидел муж и почему-то решил, что светло-зеленый – не его цвет. Странный какой-то. Разве может кому-то не идти изумрудно-зеленый свитер с белыми
вкраплениями. Хорошо, что крысы у меня не столь привередливы к цвету мебели в клетке. Закутаются в этот свитер и спят, только кончик носа или хвоста выглядывает.
Да, я тут недавно шитьем занималась, до сих пор смешно. Ощутив нехватку гамаков, я, вооружившись ножницами и терпением, с грохотом выкатила из угла гроб на колёсиках
старый бабушкин зингер и настрочила аж четыре (!) гамака – кривых, косых, с торчащими нитками. В очередной раз доказав себе и мирозданию, что шитьё и я – вещи несовместные.
Впрочем, крысы не жаловались.
Вдобавок ножницами я умудрилась натереть большую мозоль на большом пальце. На следующее утро палец начал нарывать, опух и покраснел. Ну, я конечно намазала и забинтовала.
Стало очень удобно объясняться жестами. Особенно хорошо получались фигвамы. Например, в ответ на намёки помыть посуду.
Что-то про крыс получилось мало, и я решила добить мироздание очередным издевательством над классикой, чувством прекрасного и мозгом читателей:
Крыса ест. Она устала.
Я диетами достала.
То овес ей, то кефир,
А малиновый зефир
Я от крысы ем украдкой.
Потому-что очень сладкий.
